Я выросла в творческой театральной семье: папа был в городском театре главным режиссером, а мама — ведущей актрисой. Я целыми днями слонялась за кулисами театра, единственным человеком, который возился со мной, была Елизавета Валентиновна. Внешне эта смуглая брюнетка походила на роковую женщину из любовного романа, но на самом деле была очень мягким и глубоко одиноким человеком.
В театре ей доставались вторые, а то и третьи роли — приспособиться к жестокому и беспощадному миру она не смогла. И всю свою душевную энергию она обрушила на меня.
Причину того, что посторонняя женщина проявляет ко мне столь нежные чувства, я узнала в канун своего совершеннолетия. Проходя мимо режиссерской, я услышала спор родителей на повышенных тонах:
— Татьяна, ты все-таки мать! — кричал отец. Объясни Насте, что дружить надо со сверстниками. Актриса для нее — не самая подходящая компания!
— Что-то ты не задумывался об этом раньше, когда твоя бывшая любовница начинала обхаживать нашу дочь! — резко перебила мама.
Услышав это, я была просто потрясена — оказывается, Елизавета Валентиновна в течение многих лет обманывала меня.
Я перестала бывать у маминой «соперницы», регулярно придумывала планы страшной мести и… в то же самое время очень скучала по ней…
Окончив школу, я укатила в Москву — поступать в институт. Поступила. Навестить родителей собиралась сразу после зимней сессии. Но приехала гораздо раньше. Из-за Елизаветы Валентиновны. Сразу же помчалась в больницу. Открыла дверь в палату и поразилась — на меня смотрел совершенно незнакомый человек: куда девалась актриса с внешностью «роковой женщины»? Я услышала тихое:
— Спасибо, дочка, что приехала…
Поздним вечером у нас с мамой состоялся серьезный разговор:
— Лизавета действительно любит тебя. Хотя могла и ненавидеть. — Я попала в группу к твоему отцу сразу после Института культуры. Хотела покорить сердце режиссера — постановщика… Оказалось, что мой отец в ту пору жил с Лизаветой, но устоять против молоденькой актрисы не смог. Спустя четыре сезона мама вытеснила Лизавету не только с места любимой женщины, но и со сцены — все главные роли были отданы ей, покорительнице. И роль законной жены тоже — папа сделал маме предложение. Я была уже «в проекте», когда в театре поползли слухи, что Лизавета беременна от отца. Стать мамой Елизавете Валентиновне не дали, мои родители уговорили её сделать аборт. Не криками, не скандалами, а «железным аргументом» — незамужней и неуспешной актрисе будет трудно воспитывать ребенка одной. В случае ослушания ей пригрозили увольнением. Она сделала аборт, а через девять месяцев родилась я.
Мама вздохнула и продолжила:
— Поначалу, взяв тебя в театр, я боялась встречи с ней. Но когда Лиза впервые взяла тебя на руки, я поняла, что она не причинит тебе зла. Так и вышло — она полюбила тебя, как свою дочку…
…Обнявшись, мы безутешно плакали с мамой вместе, осознавая. сколько горя и слез мы причинили этой безгранично доброй женщине.
— Если бы мы с отцом тогда не вынудили её на аборт, — горестно заключила мама, — сегодня она не умирала бы в одиночестве. Возможно, рядом с ней была бы родная дочь. А я думала про себя: «У неё есть дочка, это я!» — и молилась за Елизавету Валентиновну.
С тех пор прошло более четырех лет. Елизаветы Валентиновны уже нет в живых, а я благодарю Бога за то, что была с ней в её последние минуты. С тех пор многое изменилось, но мою вторую маму я не забуду никогда. Скоро у меня родится ребенок и, если это будет девочка, я всем приметам назло назову её Лизой.
